Книга Волшебные сказки Афанасьева [Литрес] - Александр Николаевич Афанасьев

люди.

И лишь успел выговорить сии слова, то в ту ж минуту и появился преогромный дворец и хрустальный мост. Дурак взошёл с принцессою во дворец и увидел, что в покоях весьма богатое было убранство и множество людей, как лакеев, так и всяких разносчиков, которые ожидали от дурака повеления. Дурак, видя, что все люди как люди, а он один был нехорош и глуп, захотел сделаться получше и для того говорил:

– По щучьему веленью, а по моему прошенью кабы я сделался такой молодец, чтоб мне не было подобного и чтоб был я чрезвычайно умён!

И лишь успел выговорить, то в ту ж минуту сделался так прекрасен, а притом и умён, что все удивлялись.

После того послал Емеля из своих слуг к королю, чтоб звать его к себе и со всеми министрами. Посланный от Емели поехал к королю по тому хрустальному мосту, который сделал дурак; и как приехал во дворец, то министры представили его пред короля, и посланный от Емели говорил:

– Милостивый государь! Я прислан от моего господина с покорностию просить вас к нему кушать.

Король спрашивал:

– Кто таков твой господин?

Но посланный ему отвечал:

– Я не могу вам сказать про него (ибо дурак ему сказывать не велел про себя, кто он таков); о моём господине ничего не известно; а когда вы будете кушать у него, в то время и скажет о себе.

Любопытствуя знать, кто прислал звать его, король сказал посланному, что он непременно будет. Когда посланный ушёл, король тотчас поехал вслед за ним со всеми министрами. Посланный, возвратясь назад, сказал, что король непременно будет, и только сказал – а король и едет к дураку по тому мосту хрустальному, и с принцами.

И как приехал король во дворец, то Емеля вышел навстречу, принимал его за белые руки, целовал во уста сахарные, ласково вводил его в свой белокаменный дворец, сажал его за столы дубовые, за скатерти браные, за кушанья сахарные, за питья медовые. За столом король и министры пили, ели и веселились; а как встали из-за стола и сели по местам, то дурак говорил королю:

– Милостивый государь, узнаёте ли вы меня, кто я таков?

И как Емеля был в то время в пребогатом платье, а притом лицом был весьма прекрасен, то и нельзя было узнать его, почему король и говорил, что он не знает. Но дурак говорил:

– Помните ли, милостивый государь, как дурак к вам приезжал на печи во дворец и вы его и с дочерью, засмоля в бочку, пустили в море? Итак, узнайте теперь меня, что я – тот самый Емеля!

Король, видя его пред собою, весьма испугался и не знал, что делать; а дурак в то время пошёл за его дочерью и привёл её пред короля. Король, увидя дочь свою, весьма обрадовался и говорил дураку:

– Я перед тобой весьма виноват и за то отдаю за тебя в замужество дочь мою.

Дурак, слыша сие, с покорностью благодарил короля, и как у Емели всё было готово к свадьбе, то в тот же день праздновали её с великолепием. А на другой день дурак сделал великолепный пир для всех министров, а для простого народу выставлены были чаны с разными напитками. И как веселье отошло, то король отдавал ему своё королевство; но он не захотел. После того король поехал в своё королевство, а дурак остался в своём дворце и жил благополучно.

По щучьему веленью

Жил-был бедный мужичок; сколько он ни трудился, сколько ни работал – все нет ничего! «Эх, – думает сам с собой, – доля моя горькая! Все дни за хозяйством убиваюсь, а того и смотри – придётся с голоду помирать; а вот сосед мой всю свою жизнь на боку лежит, и что же? – хозяйство большое, барыши сами в карман плывут. Видно, я богу не угодил; стану я с утра до вечера молиться, авось господь и смилуется». Начал он богу молиться; по целым дням голодает, а всё молится. Наступил светлый праздник, ударили к заутрене. Бедный думает: «Все люди станут разгавливаться, а у меня ни куска нету! Пойду хоть воды принесу – ужо вместо щей похлебаю». Взял ведёрко, пошёл к колодцу и только закинул в воду – вдруг попалась ему в ведёрко большущая щука. Обрадовался мужик: «Вот и я с праздником! Наварю ухи и всласть пообедаю». Говорит ему щука человечьим голосом:

– Отпусти меня, добрый человек, на волю; я тебя счастливым сделаю: чего душа твоя пожелает, всё у тебя будет! Только скажи: по щучьему веленью, по божьему благословенью явись то-то и то-то – сейчас явится!

Убогий бросил щуку в колодец, пришёл в избу, сел за стол и говорит:

– По щучьему веленью, по божьему благословенью будь стол накрыт и обед готов!

Вдруг откуда что взялось – появились на столе всякие кушанья и напитки; хоть царя угощай, так не стыдно будет! Убогий перекрестился: «Слава тебе господи! Есть чем разговеться». Пошёл в церковь, отстоял заутреню и обедню, воротился и стал разгавливаться; закусил-выпил, вышел за ворота и сел на лавочку.

На ту пору вздумала царевна по улицам прогуляться, идёт с своими няньками и мамками и ради праздничка Христова раздаёт бедным милостыню; всем подала, а про этого мужичка и позабыла. Вот он и говорит про себя:

– По щучьему веленью, по божьему благословенью пусть царевна плод понесёт и родит себе сына!

По тому слову царевна в ту ж минуту забрюхатела и через девять месяцев родила сына. Начал её царь допрашивать.

– Признавайся, – говорит, – с кем согрешила?

А царевна плачет и всячески клянётся, что ни с кем не грешила:

– И сама не ведаю, за что меня господь покарал!

Сколько царь ни допытывался, ничего не узнал.

Меж тем мальчик не по дням, а по часам растёт; через неделю уж говорить стал. Царь созвал со всего царства бояр и думных людей, показывает их мальчику: не признает ли он кого за отца? Нет, мальчик молчит, никого отцом не обзывает. Приказал царь нянькам и мамкам нести его по всем дворам, по всем улицам и казать всякого чина людям и женатым и холостым. Няньки и мамки понесли ребёнка по всем дворам, по всем улицам; ходили-ходили, он всё молчит. Подошли, наконец, к избушке бедного мужика; как только увидал мальчик того мужика, сейчас потянулся к нему ручонками и закричал:

– Тятя, тятя!

Доложили про то государю, привели во дворец убогого; царь стал его допрашивать:

– Признавайся по чистой